- Александр Петрович, привет из Минска! Как у Даши сейчас здоровье?
- Слава Богу, все хорошо. Мы давно об этом не разговариваем. Она раз в месяц ходит на лечение.
- Все-таки нужно еще что-то делать?
- Конечно. Она может делать перерывы, выезжать из Нью-Йорка, правда, пока этого не делала.
- Но ей лечение необходимо на всю жизнь?
- В общем-то, да, если ничего нового не придумают. Но пока об этом только разговоры идут. Это ведь очень дорогой препарат.
- Дорогой для вас?
- Не дай Бог. Для нас это было бы невозможно. У Даши редчайшая болезнь, в Белоруссии мне говорили, что ради одного ребенка никто ничего предпринимать не будет.
- А в чем проявлялась болезнь?
- Даша угасала, селезенка была поражена очень сильно, ее удалили. Ходить не могла, только на костылях. В общем, оставалось нам не так много. Я был связан с Академией наук в Петербурге, с медиками в Москве. Мне говорили, что надо что-то делать, может быть попробовать хотя бы в ФРГ. И тут на наше счастье я услышал, что в какой-то лаборатории в США идут испытания лекарства от болезни Гоше, и что они даже приезжали подыскивать человека для испытаний.
- Кто вам помогал?
- Множество людей. Гимнастка Ольга Корбут помогла перевезти в Америку документы, Леша Дударев в то время имел какие-то неплохие деньги, но они ведь были советскими. Вот, говорит, у меня какие-то две английские купюры есть, обменяешь на доллары. Я их действительно обменял. Так что я ему по сей день должен долларов сто...
- Но вы ведь не думали, что уезжаете навсегда?
- Конечно, нет. Речь шла о нескольких месяцах. С величайшим трудом уже здесь, в Америке, вышли на эту лабораторию. Женщина, которая рассчитывала формулу, взяла над нами опеку. Плюс мое упорство, мое непонимание, что мне уже отказали и надо уезжать... Не знаю, что сыграло роль. Я тормознулся здесь в надежде, что найдутся деньги, и мы будем иметь возможность лечиться. А когда они узнали, что я уже полгода живу в Нью-Йорке, таскаю мебель, зарабатываю на прожиточный минимум, мне кинулись все помогать. И добились невероятного: Дашу включили в экспериментальную группу. Ведь здесь нельзя проводить испытания на иностранцах. Нашлись какие-то лазейки. На нашу беду испытания шли так успешно, никаких побочных явлений не было, и препарат запустили в производство. А мы надеялись, что это будет длиться год-два... Пришлось все сначала начинать. В общем, событий столько было, что я уже стал, слава Богу, забывать.
- Это правда, что вы первое время жили у хоккеиста Вячеслава Фетисова?
- Да, первые полтора месяца, пока Даше делали тест. У нее взяли все анализы, а результат надо было ждать месяц. Когда выяснилось, что препарат ей подходит, сказал: «Спасибо, Слава, хватит коммунизма», и переехал из Нью-Джерси в верхний Манхеттен, где и сейчас живу.
«Гамаюн был моим пропуском из страны»
- Сложно было вписаться в американскую жизнь?
- Мне было все равно. Готов был на все, хоть мусор вывозить. А приехал, и оказалось, что мусорщик - очень уважаемая профессия, в которую прорваться невозможно. Эта сфера контролируется ирландцами, итальянцами. Таскал мебель... Дашка училась, ей колледж доплачивал 8 тысяч, еще 8 тысяч давал президент ???????, но и 13 тысяч в год нужно было платить нам.
- Даша закончила университет?
- Да, в Итаке. Специалист по компьютерам. Но она сейчас в литературе себя пробует.
- На каком языке пишет?
- На английском. Я ее спрашиваю: что ты там пишешь? - Читай, говорит. Знает ведь, что я не читаю и не говорю по-английски.
- ????
- Ну, на бытовом уровне я общаюсь. Но все, кто видит меня и моего компаньона Майкла, удивляются, как вы общаетесь? Да прекрасно!
- Александр Петрович, ваша последняя театральная работа в Купаловском была «Иммигранты» по Мрожеку. Вам не кажется, что это судьба?
- Возможно, мы как раз с этим спектаклем съездили на фестиваль Мрожека в Польшу, когда я узнал, что мои американские друзья разыскали эту клинику. Надо было готовить документы. И как раз через 15 дней после возвращения с фестиваля мы улетели. Была проблема с билетами, но ребята из «Аэрофлота» помогли. Я тогда был очень узнаваем, Гамаюн был моим «пропуском».
- Из Минска вы уезжали знаменитым артистом. Могли представить, что как судьба ваша там повернется?
- Никогда в жизни. Никто не знает, как судьба тобой распорядится. Можно планировать сколько угодно, но как будет, никому не ведомо. У меня прекрасная, хорошая работа была в «Рядовых». Я часто запись смотрю. Удачный спектакль получился, не даром же Государственную премию дали. Неплохие и «Иммигранты» были. Спектакль сложно принимали, кто-то его принял, кто-то нет, но мне очень нравилась эта работа. Прекрасная работа с Колей Пинигиным, он мне дал пьесу почитать, и сразу работать начали. Мы только-только начали играть. Со мной даже в Польше переговоры вели по поводу гастролей с «Иммигрантами» в скандинавских странах. Я тогда сказал, что уезжаю максимум на шесть месяцев. Андрей Андросик был непростой, но очень нежный человек, ко мне прекрасно относился, я любил с ним работать, а он странный, молчаливый был... Многие его не понимали, а мне с ним легко было.
- Его же не стало два года назад?
- Да, столько друзей ушло без меня. Валера Филатов чудо, какой артист был. Смотрю в «Рядовых» - тончайший артист, роль плетет как кружева.
«Сейчас я борюсь с тараканами и всякой нечистью в Нью-Йорке»
- Скучаете, Александр Петрович, по театру... А домой тянуло?
- Слава богу, у меня была работа. А то с ума бы сошел.
- Чем вы сейчас занимаетесь?
- Ну, мебель уже не таскаю. Сейчас уже намного легче. Своя квартира есть с видом на Гудзон, на большой красивый парк. Сейчас я борюсь с тараканами и всякой нечистью. Возглавляю эту борьбу в верхнем Манхеттене. Это легко. А поначалу были времена, когда не было ни одного выходного дня. Когда Дашка училась, я сегодня таскал мебель, завтра травил тараканов, сегодня - мебель, завтра - тараканы. Вот это было тяжело, я как зомбированный был. Вдруг один день оказался свободным, и я не знал, что делать. Проснулся, и не знаю, куда себя девать. Ведь всегда нужно было бежать.
- А с кем поддерживаете отношения в Америке, может быть с нашей диаспорой?
- Да, нет. Вот в сериале снялся «ПМЖ». С Леной Соловей, Борисом Сичкиным. Может и продолжение у фильма будет. Если деньги найдут.
- Тяжело было сниматься после перерыва?
- Да совершенно легко.
- Знаю, у вас и театральные попытки были?
- «Записки сумасшедшего» делал с Леной Соловей. Играли в квартирах больших, человек 40 собиралось в кафе одном. Публики набилось битком, играл чуть ли не на коленях. Пришли, наверное, все эмигранты Нью-Йорка. Почти всех уже в лицо знаю. А с театром здесь очень сложно - работать нужно, деньги зарабатывать, вкалывать, чтобы жить. Но в этом году «Записки сумасшедшего» восстановлю. Когда буду ехать в Минск, обязательно сыграю пару сцен.
- И когда вас ждать в Минске?
- Думаю, к концу года. Здесь очень долго идет оформление документов. До этого мне лучше не выезжать. У меня был прецедент, когда я приезжал в Москву на премьеру «ПМЖ». Но тогда подключилось российское телевидение, за один день сделали визу, правда, только в рамках одного города, чтобы не было никаких осложнений. Думаю, что друзья-пограничники пустили бы меня в Белоруссию. Но адвокат мне говорит, что лучше не рисковать - одним поступком можно все испортить. Вроде бы к осени что-то может проясниться.
- А Даша не хочет с вами приехать?
- Хочет, конечно. Но это не так просто. У нее и работа, и лечение... Надо все очень рассчитать.
- Но за нашей жизнью следите?
- У меня четыре российских канала идут. «Культуру» смотрю регулярно. Было время, когда жил без телевидения, потом был период, когда уже можно было себе позволить, но не хотелось. А сейчас регулярно слежу за событиями. Интересно...
- Не могу не задать неловкий вопрос. Не хотите - не отвечайте. Так жизнь сложилась, что вы один с дочкой оказались в другой стране. В Минске у вас осталась жена (актриса Русского театра Ольга Клебанович) и сын. Есть ли человек какой-то рядом с вами, который помогает жить?
- Я не один. Живем вместе с Дашей, но я не один. Есть человек, как здесь говорят, герл-френд, с которым и ссоримся, и миримся. От Даши я ничего никогда не скрывал. А с Ольгой у меня нормальные отношения - общаемся, трубки телефонные не бросаем. Жизнь есть жизнь.
«Комсомольская правда» от 21 апреля 2005 г. | | | | |
Свежие комментарии