Съёмки "Бриллиантовой руки" в Баку проходили для Андрея Миронова невероятно тяжело. Причиной этого была тяжелая болезнь – нервная экзема, приносившая жестокие страдания, которые артист переносил стоически. Миронову хорошо помогала морская вода. Он уходил подальше от людных мест, стыдясь уродливых струпьев на шее. Но как бы плохо он себя не чувствовал, при слове "Мотор!" Миронов забывал все свои недомогания и становился лучезарным, пластичным, искрящимся человеком.
"Я был свидетелем такой актерской самоотверженности во время съемок знаменитого эпизода, когда его герой Козадоев носится по Крепости в поисках выхода, – вспоминает ассистента художника Ф. Аликперов. – Можете себе представить, каково это – во время обострения нервной экземы быть одетым в костюм и водолазку с длинными рукавами из стопроцентной синтетики и при этом выдержать несколько длинных дублей в течение трех дней, бегая по Крепости в жаркий день под палящим бакинским солнцем! Ни одной жалобы, никакого раздражения. Миронов лишь иногда отодвигал ворот водолазки, и все участники съемок понимали, какие муки испытывает артист. И, кроме того, на нем еще был актерский грим, который под лучами солнца все время растекался, увеличивая неприятные ощущения".
Тем не менее Андрей Александрович очень тепло вспоминает о днях проведённых в Баку во время съёмок фильма
"Единственное, о чем я сожалею, когда вспоминаю съемки "Бриллиантовой руки", так это о том, что моему партнеру по этой картине Анатолию Дмитриевичу Папанову не удалось побывать в Баку, полюбоваться его ранней утренней самобытностью и красотой, побаловаться тем забористым чайком, которым потчуют здесь в любое время суток, побродить по тесным улочкам Ичеришехер. А у меня лично воспоминания – незабываемые! И я бы охотно еще и еще раз снимался на той извилистой улочке, где, больно падая на мощеную мостовую, я, тем не менее, с удовольствием восклицал: "Черт побери!"
Свежие комментарии